Каждый раз, покидая ядовитый город, ты оглядываешься назад, на широкую реку и высокие строения, и думаешь "а ведь он не так уж плох..." - это Стокгольмский синдром.
Человек слишком быстро, даже не привыкает, а привязывается. К месту, к людям, к образу жизни. Как вообще люди могут быть по своей натуре иследователями, если каждый кусочеек земли, мимо которого ты прошел с десять раз, кажется родным?
Капитан Кирк бы сказал, что это и делает нас теми, кто мы есть.

---

Мне нравится скрывать за смехом серьезные вещи. Люди смеются, я тоже, а без смеха звучало бы, как и должно, грустно и правильно. Я беру очередной, за последние вечера, бокал и в который раз с улыбкой объясняю, что алкоголь - способ заливать черную дыру внутри меня, и всех это устраивает.

Тоскливо, когда без розовых очков, видишь, кто к тебе безразличен. Кого считал семьей, но на твое "мне так чертовски хреново сейчас" не обращают внимания. Это, наверное, эгоистично с моей стороны? А вот бокал сангрии, за которым ты обмолвишься (конечно с ироничным смешком) о своей человеческой потерей, и пьяные друзья так не считают. Они усердно пытаются сделать хмурый взгляд и театрально грозятся убить поганца, как только узнают, кто он такой.

Грустно, пожалуй, когда видишь иронию собственного цирка. Еще грустнее, когда подозреваешь, что у тебя может быть генетическая склонность к алкоголизму и нищете, а значит, пора сматывать удочки. Но про то, что все деньги ты пропил за последние пару дней тоже можно рассказать со смехом. Ведь это такие мелочи.

Вообще жизнь - это, пожалуй, всегда вроде как сперва смешно, а потом уже не очень.

@темы: All alone in space and time.

---

Так, даже не анализируя, а легко окинув взглядом свое окружение, я понимаю, что я не умею просто жить. Для меня Сложно - это безвыездно сидеть два месяца в одном городе, а Трагедия, когда настроение портится не на день и граничит с истерикой - это, когда билеты на рейс внезапно подорожали. Рассуждаю о поездке в дальние страны и острова, а люди вокруг смотрят на меня, то ли как на обезумевшую, то ли как на миллионера, хотя сэкономив тут и там на кофе и алкоголе, можно спокойно позволить себе билет до соседнего государства и вместо старбакса пить меланж в центре Вены.
И, честно говоря, я умираю, оставаясь на одном месте.

---

Пьяные дети искусства. Пьяны польским вином и своими взглядами на жизнь.

Первый раз видишь его среди учебной группы и выглядит он серее и потасканнее любой подвальной мыши.
Второй раз приходишь к нему домой ради творчества и денег (денег и творчества), и оказывается, что этот человек не только хочет, но и может говорить об искусстве, что с ним интересно бродить в хороводе житейских историй и распивать вино.

---

Белый, почти призрачный дракон обвивающий ребра, смирен и тих. Его профиль завораживает голубизной ока и геральдическими лилиями раскинутыми по коже.
Теряя последнее терпение, под его лапами светловолосый безумец падает в расходящиеся на воде круги. в густой мрачный лес, стоящий черной стеной. В нем духи пренажлежащих Дому, пренадлежащих изнанке.

---

В искусственном пространстве искусственный воздух и искусственное спокойствие.

Выпадая в наружность я моментально резонирую с живущей здесь погодой. В воздухе витает легкий аромат бури, а деревья беспокойно кивают все с новой силой -хмурое поднебесье всегда отбрасывает тень на все окружающее.
Нет в этом мире ничего прекраснее, вечно меняющегося на тысячи и тысячи разных образов, небосвода. Кроме, может, человека, который заставляет тебя жить под этой сферой.
Атмосфера приближающегося урагана приносит мне силы. Ветра, подевающие мои волосы и суматоха природы дарит мне ощущение настоящего.
Изоляция бетонных и металлических коробок, напротив, вгоняет в уныние.

---

Человек, желающий написать репортажную книгу о путешествии, не написал ни слова за последнюю поездку. Браво, браво.

Тем временем интернет в доме появляться не собирается. В принципе, и ладно. В принципе, и хорошо. Нужное я могу сделать с телефона. Ограничение в 2МБ на месяц. Олрайт, мне нужно вершить большие вещи вне вифи.

---

Город, приносящий мне столько счастья. А в нем вокзал, приносящий мне столько боли. Платформы отдавшие мне так много воодушевления. И еще больше слез.
Все мои дороги ведут во Львов. Все мои пути ведут к тебе.
Одна секунда может быть вечностью и одновременно самым коротким и неуловимым мгновением, если ты выпускаешь из объятий того, кого не должен отпускать никогда.

---

Мой рюкзак весит по меньшей мере четверть меня. Это не то что бы много, но тяжесть должна быть ощутима.
Я беру его с собой в ночь и чувствую, что, когда полгода твоим грузом является вечный стресс, нескончаемые эмоциональные срывы и нервы, натянутые выше Говерлы, этот рюкзак - самое легкое, чем когда-либо был обременен мой позвоночник.
Проблемы, загрузишвие мою голову побольше, чем я - вещмещок едой, остаются где-то за моей спиной, это буквально физически ощутимо.
Являются ли в самом деле горы для меня спасением, или это я их таковыми для себя делаю?

---

Пять, шесть, семь... восемнадцать.
Сперва говорим, а потом я читаю то, что игнорировала. Прячу капли на щеках, медленно сползая в воду. Как давно я на самом деле перестала играть с эмоциями, своими и чужими. И не думала, что это обвинение вернется ко мне теперь.
Двадцать один, Двадцать два, Двадцать три. Королева Драмы на пару десятков ударов забывает, что иногда нужно вдыхать. Считаю только глухие ноты и думаю, как это вообще возможно, желать, что бы ты страдал ради.... да нет, вообще. Неужели на самом деле ты обо мне такого мнения?
Стук громче отдается в горле - тридцать восемь, тридцать девять, сорок.
Возможно, я слишком много раз позволяла себе быть слабой рядом с тобой. Нельзя оставаться уязвимой. Я знала, что ничего хорошего это за собой не поведет, но тихий голос умолял, что я могу быть открытой. Вот и сложила образ маниакальной истерички.
Пятьдесят четыре, пятьдесят пять, пятьдесят шесть.

---

Горячий чай разглаживает сдавленное горло.
Мой разум знает то, что ничего не знает. Я не поглощена ни одной Верой, потому что логическая часть моего сознания протестует против того, чего не может доказать. И мое возлюбленное противоречие это то, что как и, я думаю, каждый человек, что отдан Вершинам, у меня откуда-то есть непреодолимая Вера в Горы. Я не знаю, есть ли, причастны ли Боги, Духи к этой Вселенной, но взбираясь камень по камню, я никогда не удерживаю внутреннюю потребность спросить у Высоты ее расположения к моему путешествию.
Это казалось бы столь абсурдным, если бы не все, что я чувствовала - это то, что это единственна правильная вещь.
Горы прощают, если не зазнаваться, горы лечат, если не быть безрассудным. Горы умиротворяют, если это то, чего ты хочешь.

---

Небо счастливо, когда ты счастлив. А настроение меняется от блуждающих там, на высоте, облаков. В надежде встретить за пеленой тумана тебя, я растеряла всю свою радость. Расточительно, я допускаю ошибку.
День за днем ты своим существованием поддерживаешь во мне желание жить, пока все остальное то непреклонно катится в ад, то дает мне возможность дойти до заката в своем рассудке. Нельзя жить ради одного человека, если только этот человек - не ты сам. Я допускаю ошибку.
Я думаю о том, что это искусство дало мне самое важное - тебя. Я допускаю ошибку. Оно дало мне самопонимание и самовыражение. Даже, если это никого не интересует.
Ошибка за ошибкой и я падаю в расщелину, цепляя ребрами ледяные скалы. Это не они меня атакуют, это я тревожу их покой. Я смертельно устала и сейчас мне не выбраться из этой бездны самой. Я устала ждать тебя и просить о веревке, устала ждать себя. Джо совсем прозрачно намекает: "нужно отдыхать". Но разве мое время это волнует? Оно только на часах бежит медленнее, чем у соседей.

---

Какая все же интересная вещь паника, самозакапывание. Как лавина, как обвал камней. Ты начинаешь с одной простой мысли и за секунду в голове их последовательность доходит до того, что ты бесполезное ни на что не способное ничтожество. По законам природы, из лавины обычно довольно трудно выбраться самому.
В прошлой записи я говорила о зависимости от писания, но вчера было на удивление хорошее настроение и я так и не удосужилась черкнуть пару строк. А сегодня пишется тяжело. Песня за песней я сижу перед этим полем и смотрю на мигающий курсор. А все мысли будто придавило несколькотонным грузовиком со студийной аппаратурой. Заказчик ли этого грузовика является основной причиной моей апатии? Или скорее непригодность моего разума.
Когда ты в слепую идешь к чему-то много лет, трудно переварить, что выше аматорства ты не вышкребешься. Вспомнилось, что также и в 16 нелегко признается, что гения из тебя не будет. Видимо, такими небольшими ступеньками ты сходишь в низ, от своих целей и мечт к заурядной обыденности. Это страшно. Я говорил, что это смерть, которую не все понимают. Теперь я думаю, что это страшнее, чем смерть.

@музыка: Placebo – Protege Moi

---

Мысли в голове бесконечны и беспорядочны. Я начинаю зависеть от писания, потому что целый день делаю заметки мимо скользящих рассуждений и думаю о том, что бы наконец добраться до лаптопа и интернета. Я ощущаю, что мне это нужно и важно, мне настоящей и мне будущей также. Не до конца понятно, правда, зачем. Но, если поможет сохранить рассудок - уже хорошо.
Я осознаю, что время проходит, а мой стресс - нет. И я не знаю, как это исправить. Живу в стиле загнанного подростка, который спасается от внешнего мира книгами, потому что только чтение меня сейчас и умиротворяет, приводит в порядок. После пары страниц сознание проясняется, будто холодный ветер разогнал муссонные тучи, и все накрученные проблемы обретают размер беларуских гор.
Месснер в "Хрустальном горизонте" правильно писал, что психологическая усталость очень важна и опасна. Ведь я тут ползу на свою собственную Джомолунгму.
Между тем, актерские слезы никогда от хорошего.
Пару лет назад я уверяла Татьяну, что могу расплакаться в любой нужный момент, как настоящая актриса. На самом деле нет, не могла. Теперь я никого в этом не уверяю, но и вправду могу. Спасибо усталости нервов за отличные актерские способности. Когда-то, когда я хотела играть для людей, я думала, что перееду в Польшу и буду ходить на пробы. Возможно, самое время начать.

---

Душ из шампанского. Кто еще мог бы похвастаться таким?
Через две минуты после попадания в коллектив меня озарило, что мне нужна серьезная работа. По крайней мере без масляных фразочек и "хаха, это была шутка, можешь улыбнуться".
Еще я в который раз убедилась, что думать в таких случаях нужно мало. Что у меня, к сожалению, не выходит. Так что я смотрела на людей лет двадцати пяти+ работающих там и думала, что смерть наступает рано, но мало кто это замечает. Сперва ты волен наслаждаться жизнью, учить новое и делать, что твоему уму заблагорассудится, а потом внезапно тебя окружает круглосуточная удушливая работа, не требующая даже душевного развития. Неужели для того я рождалась, что бы по истеканию двух десятков лет погрести себя под тухлыми обязательствами? Звучит ужасно грустно для моей идеалистической серьезной натуры, не воспринимающей шутки нормальных людей.

---

Мысль приходит внезапно. Почему бы не воспринимать поиск работы также, как и поиск любимого человека?
Встретить того, с кем дейстаительно захочешь провести остаток своей жизни довольно трудно - нужно, что бы он подходил тебе по абсолютно всем критериям, мыслям, взглядам. Но ведь работа такой же близкий спутник, если не еще ближе. Так что, возможно, так и должно быть, что найти ту самую единственную - это длительная и трудновыполнимая задача.

Вот сегодня, например, иду на "свидание " с работой в клуб. Не думаю, что это та самая, да и идти не хочется, но как говорит Алена про настоящие свидания "отношения, которые кроме еды за собой ничего не несут".

---

Утро идет медленно и, слава богу, тихо. Только одно хриплое, ломающееся "доброе утро" осмелилось показаться в серой тишине, и то мне захотелось сразу придушить. Но пришлось вежливо ответить "угу".
Все расползаются в своем темпе - трижды за пятнадцать минут включается чайник. Хотелось бы, что бы эта молчаливая идиллия просуществовала по дольше.

---

Я думаю, что я бессмысленна сама для себя. Для меня бессмыслен почти весь этот мир
Довожу себя до нервного предела несколько раз за вечер. Будто эмоционально пытаюсь покорить Аннапурну, а она каждый раз напоминает мне о своей смертной статистике.
Я не хочу людей, я не люблю людей. Но несколько по важности перевешивают всю эту чертову Вселенную.
Люди меня не вдохновляют - они убивают. А впрочем, не одно ли это и тоже? - резонный вопрос меня прошлогодней. Но вдохновение это в какой-то мере спокойствие и уравновешенность. И ты знаешь, что его тебе приносит.
А сейчас все, что мне нужно это, как оказалось, не чувствовать себя бесполезной.
Когда ты слышишь, что сильно повлиял на чью-то жизнь - это льстит. Ты умиляешься, в моем случае, почти что заливаешься слезами, и первая мысль, которая приходит в твою голову вместе с пьянящим воодушевлением - Я прожил это время не зря. Так вот, лучше остановиться на этом и пойти гордиться собой, если не хочется получить в дополнение к нынешним эмоциям подавленность. Стоит сказать, как я до этого дошла?
Просто и восхитительно - банальное не желание чувствовать себя никчемностью. Я что-то значу в этом мире.
А между тем, этот мир ничего не весит. Но я неделями борюсь за мнимое выживание

---

Мне снилось.

---

Чем старше, тем циничнее. Если раньше это бездумное и бесчувственное заполнение пустоты меня нервировало и вгоняло в тоску, то теперь все воспринимается очень даже хорошо. Пффф.